Слегка сполоснувшись, холодной водой, забрались в постель, но не спалось…

Долежал, почти до рассвета и только с рассветом, меня сморило, в сон провалился как в глубокую пещеру. Лиззи уже в постели не было, прислушался – тишина, ну да ладно. Встал перед крестом на колени и Возблагодарил Отца небесного, творца всего сущего, за его благоволение к моему роду и его любовь к нам, не разумным. Наложил на себя епитимью – отбивать тридцать поклонов по поклону за каждый сребреник. Молился как никогда до этого на этой земле, земле праматерике – Гондване.

За этим занятием меня застала женушка. Соседка принесла ей платье, туфли и еще что-то из одежды дочери.

К утренней проповеди Лизз была одета как настоящая католичка, в закрытом черном платье до самых пят в жакете и кружевном чепчике на голове – благопристойная фермерша конца восемнадцатого века. Но ей это платье было к лицу и как нельзя лучше подчеркивало ее стройную фигуру.

Проводив Лиз к костелу, я пошел к Киму в лавку выпить чаю, покурить и обсудить события этой ночи. Позвонил Владику, спросил все ли у них в порядке и сказал, что мы приедем с очень даже хорошими новостями.

Влад доложил как обстоят дела в хозяйстве и спросил разрешенья съездить на волах поохотиться на кролей, вместе с Николашей, я конечно разрешил, сегодня воскресенье и особых работ, кроме повседневных забот в хозяйстве нет.

Дал отбой и перекрестился – Слава тебе Господи, Слава!

Ким встретил меня у порога, - «чай пить будем, курить будем, разговоры говорить будем, спешить не будем».

- Отлично Мой самый лучший из друзей на этом континенте, ты мне очень даже сильно помог решить вопрос, который не давал мне покоя последнюю неделю, но слава Богу все вышло как нельзя лучше. Вот теперь думаю – а не подать ли мне заявку на довольно приличный участок, а деньги которые я планировал – ты мне поможешь потратить с большой пользой для моих детей и конечно общины.

Ким заулыбался –«ты хороший хозяин однако, много земля это очень хорошо, но многа дети еще лучеше.

- Ким, а не найдешь ли ты у себя четыре красивых светильника таких как в хороших домах на потолке крепят. Что бы много света было.

- Как нету у старого Кима фесе ест, пошли смотреть нада, лучшие выбират для тебя будем, сафсем мала денег стоита будет.

 Пошли в его подсобку, он показал на самую верхнюю полку и подвинул лестницу

- Смотри на коробка картинка, выбирай какой нравица, потома снимай проверяти будем.

Я полез и действительно в коробках были упакованы люстры, перебирая нашел одинаковые и опустил их вниз, раскрыли коробки проверили – все целое. Погрузили коробки на тележку и вывезли в «торговый зал». Горячий чай, ожидал нас на террасе.

Сели по удобнее, набили трубки, Ким сам разлил чай по пиалам, курим, пьем чай и разговаиваем разговоры. В основном говорил старик, я слушал. Ким расказывал как здесь было шумно лет тридцать тому. Сколько детей бегало по улицам, сколько было разбито мячом окон и сколько ему пришлось их стеклить, сколько много денег он на этом заработал, что покупал жене.

- Если сейчаса дети мячом разобюта окошко, я старый ким поставлю стекло без денег а сорванцу куплю многа многа слакий конфетка. Кима шибка сильна любила детей, своиха конеча шика больша, но и соседиские дети никогда Кима не делал злым. Тепер нету дети своих дети нету и чужой нету, мала рабость есть в этот город.

- Ты пириехал как новое солнце у кима светит на голова – хорошо однако ты приехай часто с дети, моя старуха шибка радасть будете. Очень силна радость. Потом долга вспоминати как дети здеся были, как баловался и как смеялася дети, долга вспоминат старуха будет и улыбка будет на ей щека с ямкай.

- Хорошо, следующий раз обязательно приеду с детьми, теперь у нас большая машина есть прицеп для товара, а дети будут ехать в машине. Я думаю объехать все городишки в округе и найти клиентов на свои овощи. Пока буду объезжать вы со старухой за детьми присмотрите, и расскажите, как здесь раньше жили люди.

- Зачем тебе многа ездит не нада, скажи старый Ким когда привезеш свои овочи Ким знает кто у тебя их купит и сразу денги платит. Ким знает фесех и тех кто сапсем билизка и тех кто далше и Кима знают. Ким звал они приехал твой овоч забрал денги платила. Скока привезеши, стока и купат за хорошие денги купат будут много болше чем Герман платил тебе, в четыре пяти раз болша платит будет тебе и мене немножка тоже.

На этом Ким рассмеялся.

- Хорошо друг так и сделаю по твоему совету, завтра в 10 утра полный прицеп привезу и с детьми приеду, как договорились. Теперь давай торговаться будем , сколько ты хочешь за люстры?

Сговорились на восьмидесяти долларах за четыре люстры и за восемнадцать долларов – двадцать светодиодных ламп от «Филипс». Пока мы улаживали наши дела, в костеле окончилась служба и жители группами возвращались. Лиз шла в окружении женщин и что-то веселое обсуждали.

- Мне пора, жена возвращается и мы должны ехать домой, к обеду жду дорогих гостей – дочь прилетает из Мельбурна с зятем.

Ким помог мне подвести тележку со светильниками, погрузил коробки в багажник. Попрощался с Кимом: «завтра в 10, я привожу детей и овощи, не забудь в 10». Ким часто, часто закивал, взял тележку и бодрым шагом потащил ее к себе в лавку.

Я поехал к дому Светланы и Пино, на пороге стояла Лиз с женщинами и никак не могли распрощаться.

«Лиззи, дорогая нас уже заждались дома, дети волнуются и скоро приедут гости» - напомнил я Лиз, поздоровавшись с дамами. Женщины попрощавшись пошли к соседке, сели на террасе и смотрели как мы собираемся.

Но смотреть то вроде и не на что. Лиз упорхнула в дом и через несколько минут, уже переодевшись в свое выпорхнула как синичка. Подбежала ко мне, обхватила за шею, чмокнула в небритую щеку и проворковала – «все было так чудно! Расскажу по дороге».

Посигналив на прощанье мы тронулись в обратный путь, ехал я медленно, встречные нас приветствовали как старых друзей приподнимая шляпы мы кивали в ответ. Выехав из местечка я прибавил газу.

- Дорогая, Ким опять нам опять оказывает огромную услугу, сказал, что завтра его знакомый заберет полный прицеп овощей по цене в четыре раза выше, чем платит Герман. Я думаю, что Герману достаточно и небольшой партии за которую я подыму цену ровно в два раза, это будет дешевле чем в соседних городках. По моему это будет справедливо? Как ты думаешь?

- Я думаю, что старики на нас за это не обидятся, а Герману – поделом. Ты знаешь, меня усадили в первом ряду рядом с женой мера и женой шерифа, это огромный почет и проявление уважения, никто не обратился ко мне по имени как раньше, а называли – «госпожа Сова» не иначе как «госпожа».

- Это большущий прогресс в отношениях с общиной, я рад за тебя.

- За нас милый за нас. Нас приняли как равных и не только там в салуне, а и у себя в церкви. Еще я хочу рассказать о соседке Кларе, она такая болтливая как птица сорока. Когда она приносила платье то через щелку видела как ты молился стоя на коленях и кланялся до земли и всем об этом рассказала еще до того как мы вошли в костел. Потом кто-то видел, как ты крестился, подходя к дому «язычника Кима» и тоже об этом узнала вся община. Потом меня спрашивали, почему ты не пришел на службу, я им пояснила что ты и дети «православные христиане» и тоже считаете, что имеете право славить Господа нашего, так как это делали ваши предки. А ты считаешь, что разделение церквей на католическую и православную это не есть от Бога, а от людей идет. От Бога, церковь одна – Христова.

- Ты все правильно сделала. Очень даже правильно, но если бы здесь в местечке была и православная церковь то, скорее всего я бы сегодня тоже не пошел на службу, просто мне нужно было побыть с Богом один на один.